Лидеры ведущих экономик мира договорились о "зеленом плане Маршалла" в переходе на чистую энергетику, чтобы обеспечить более чистое, экологическое, свободное, справедливое и безопасное будущее для людей и планеты.
Для достижения этой цели план содержит три ключевых элемента: использование рынков и масштабов, подход открытой архитектуры и лидерство, чтобы избежать трения во время декарбонизации, сообщает GMF.
Об этом они договорились на саммит G7 в Корнуолле в 2021 году. План потребует ежегодного финансирования климата в размере $100 миллиардов для всех источников энергии, носителей и топлива, в том числе возобновляемые источники энергии и зеленый водород, в соответствующих секторах, включая транспорт, энергетику и промышленность, а также для инфраструктуры, сетей или мер, таких как энергоэффективность.
Парижское соглашение определяет борьбу с изменением климата как дело общей, но дифференцированной ответственности. Учитывая гораздо более высокие исторические выбросы парниковых газов, богатые страны призваны первыми к сокращению выбросов углекислого газа и, таким образом, несут большую долю первоначальных расходов. Развивающиеся страны, наоборот, могут декарбонизоваться позже, чтобы иметь некоторое время для достижения экономического развития до уровня, на котором они смогут управлять переходным периодом.
Однако существуют риски, что страны, не принявшие рано решения относительно экологически чистой энергии, рискуют заблокировать углерод, а поздняя декарбонизация может привести к растущему конкурентному недостатку.
Как свидетельствуют современные тенденции, чистые инвестиции уже тревожно односторонние, что указывает на риски сохранить неравномерные траектории развития в декарбонизирующейся мировой экономике.
Использование рынков
Как отмечает Международное энергетическое агентство, почти половина сокращений выбросов, необходимых в 2050 году для чистых нулевых выбросов происходит от технологий, которые сегодня находятся на стадии прототипа или демонстрации.
Чтобы вывести эти чистые технологии на рынок и вовремя их применить, кривые инноваций должны быть более крутыми, чем они были до сих пор. Это вопрос масштаба. Поэтому необходимо развитие огромных рынков в промышленно развитых и новых индустриальных странах, чтобы достичь необходимого эффекта масштаба.
Трансатлантическое экономическое пространство будет играть важную роль, хотя и не исключительную, для Плана Маршалла по переходу на чистую энергию. Оно является "домом" для ведущих мировых высокотехнологичных компаний в низкоуглеродной сфере, и владеет основной частью патентов мирового класса во многих секторах, касающихся энергетического перехода, а также характеризуется высокой интеграцией торговых отношений и составляет около 40% от номинального мирового ВВП.
Полное использование интегрированного трансатлантического рынка чистых технологий ускорит инновации, облегчит их путь от демонстрации к внедрению и снизит затраты.
Чтобы это произошло, необходимо уменьшение барьеров, в частности отмена тарифов ЕС и США на экологические товары и услуги, установление общих стандартов чистых технологий и согласование торговой политики с целью содействия интегрированному трансатлантическому пространству чистых технологий.
Использование рынков будет мобилизовать частный капитал, необходимый для поддержания необходимых инвестиций в чистую энергию, и принесет пользу инновационному потенциалу компаний и частному сектору.
Поскольку страны тяготеют к технологическим лидерам, одним из возможных сценариев является холодная война с чистыми технологиями между блоками во главе с Западом и Китаем, что отталкивает мир от международного сотрудничества. Более того, геоэкономические последствия войны в Украине вполне могут включать в себя дополнительный толчок к глобальному размежеванию.
Открытый и инклюзивный подход
План требует руководства преданной основной группы стран в форме трансатлантического альянса. Экономические выгоды они получат благодаря технологическому лидерству, конкурентному преимуществу, вытекающему из установления глобальных стандартов или благодаря тому, что их компании получат ценность от исследований и разработок до внедрения.
Путь к чистому нулю должен быть открыт для развивающихся стран, чтобы присоединиться к усилиям. Подход к управлению должен быть "открытой архитектурой", которая предложила бы разные гибкие точки входа для неосновных стран в зависимости от их обязательств и финансовых возможностей.
Центральным инструментом здесь является доступ к привлекательному и глубокому рынку чистых технологий. Другим инструментом было бы стимулирование более амбициозных шагов в форме финансирования климата и целевой передачи технологий.
Необходимо будет значительно расширить за пределы (в настоящее время даже не заполненный) годовой фонд в $100 миллиардов, а также сосредоточиться на снижении капитальных расходов и на освобождении от рисков по проектам чистой энергии в странах с развивающейся экономикой, чтобы закрыть инвестиционный разрыв. Африка будет ключевым целевым регионом в этих усилиях, учитывая ее демографические тенденции и мощный потенциал экономического роста, но медленный рекорд чистых инвестиций.
Лидерство, чтобы избежать трения
Неравномерных моделей перехода вряд ли удастся полностью избежать, ведь зависимость от траектории может оказаться слишком сильной, чтобы обеспечить быстрые изменения в национальных энергетических системах, а соблазны остановить энергетический переход могут возникнуть с учетом масштабов экономических изменений и изменений образа жизни. Трансатлантический альянс будет играть важную роль в руководстве и управлении процессом.
Лидерство должно охватывать конкуренцию, но не должно определяться с точки зрения победы в "зеленой гонке", поскольку это может привести к возвращению мира в режим конкуренции великих держав.
Кроме того, переходные процессы известны своей непредсказуемой динамикой и не линейны. Поэтому руководству необходимо принять неопределенность, связанную с переходом от высокоуглеродистой к низкоуглеродистой.
Это может даже распространиться на нефтедержавы, которые в конечном счете оказываются лишенными своей существующей экономической модели. Учитывая сильную зависимость, лежащую в основе нефтяной экономики, потоки доходов от ископаемого топлива будет трудно заменить вовремя, чтобы избежать роста социального напряжения. Нынешние экспортеры нефти и газа могут стать источником нестабильности для своего региона и за его пределами.
Годовая потребность в инвестициях для энергетического перехода оценивается примерно в 4,5% мирового ВВП к 2030 году.
Кроме борьбы с изменением климата, преимущества для промышленно развитых стран включают новые рынки и избегание ситуации, когда одна часть мира станет зеленой, а остальные останутся без финансовых средств и технологических решений, необходимых для перехода к низкоуглеродному будущему. Вероятное социальное влияние на развивающиеся страны и негативные последствия для международной политической стабильности могут значительно превысить расходы на их переход к чистой энергии.
Как сообщала ЭкоПолитика раньше, страны G7 определили сроки декарбонизации энергетики.
