Когда вы слышите "углеродный налог" или "квоты на выбросы", может показаться, что это что-то далекое от повседневной жизни. На самом деле от этих решений зависят платежки домохозяйств, себестоимость украинской продукции на рынке ЕС и то, появятся ли на наших заводах современные рабочие места. Углеродная политика – это не про "экологию где-то там", а про финансы, инвестиции и конкурентоспособность здесь и сейчас.
Почему "европейская цена" – это не то же самое, что наш налог
В Украине сегодня действует простая фискальная модель: предприятие платит фиксированную ставку за каждую тонну своих выбросов. Средства поступают в бюджеты и конкурируют с тысячей других статей расходов. В Евросоюзе работает другая логика – рынок выбросов (EU ETS). Государство устанавливает общий лимит, часть квот предприятия получают бесплатно, остальные докупают на бирже. Ключевое отличие – вырученные средства имеют целевое назначение и возвращаются в экономику в виде грантов и льготного финансирования на модернизацию производств, сетей и транспорта. То есть "цена на углерод" в ЕС – это не только счет, но и источник инвестиций.
Отсюда – распространенное ошибочное сравнение. Когда в публичной дискуссии говорят, что "в ЕС тонна CO₂ стоит €70–80", многие делают вывод: европейский завод платит ровно столько за каждую тонну. Нет. Часть выбросов покрывают бесплатные квоты, плюс действуют программы, помогающие обновлять оборудование. Украинские же предприятия платят "из собственного кармана" за всю эмиссию и отдельно ищут капитал на модернизацию – а во время войны делать это труднее всего. В результате мы отдаем больше относительно своих возможностей и обновляемся медленнее.
Почему "высокая цена" сама по себе не снижает выбросы
Еще одна неприятная, но честная правда – это капиталоемкие проекты с длинным циклом. Поэтому ЕС сочетает ценовой сигнал с крупными фондами поддержки – деньги от продажи квот возвращаются в реальные инвестиции на площадках.
Новое исследование GMK Center четко разделяет две вещи, которые мы часто смешиваем в публичной дискуссии: ценовой сигнал на CO₂ и наличие инструментов, превращающих этот сигнал в реальные проекты модернизации. В ЕС есть и то, и другое. Украина – пока только цену. Результат предсказуем: себестоимость растет, изымаются оборотные средства, а ускорения декарбонизации это не дает. Украинский контекст: война, дефицит капитала и риск потери рынков.
Украина входит в 2026 год с двумя параллельными вызовами: выжить в условиях войны и не выпасть из общего рынка ЕС из-за "углеродных" правил. Для нас углеродная политика в нынешнем виде – это прежде всего фискальный инструмент, который вымывает ресурсы из бизнеса, работающего под ракетами и в условиях дефицита оборотного капитала.
В то же время наш экспорт критически зависит от конкурентной себестоимости и соответствия европейским требованиям. Механическое "подтягивание" ставок без инвестиционной инфраструктуры – путь к более дорогой продукции и более медленной модернизации.
Какой дизайн углеродной политики нам нужен
Правильная для Украины архитектура должна одновременно решать три задачи:
- Сблизить правила с EU ETS, чтобы наши производители не работали по разным правилам с европейскими конкурентами.
- Превратить поступления от углерода в гарантированный источник модернизации, а не "общий котел".
- Обеспечить доступ к внешнему софинансированию, без которого просто не будет необходимого объема инвестиций.
Это означает поэтапный переход от налога к системе торговли выбросами, "вшитой" в европейскую архитектуру с первого дня: гармонизированные правила мониторинга, отчетности и верификации (MRV), стартовый период с частичными бесплатными аллокациями, жестко закрепленное целевое использование доходов, прозрачные конкурсы и отбор проектов, подключение предприятий к грантовым и кредитным линиям ЕС.
Темп повышения нагрузки должен быть плавным и привязан к запуску конкретных кейсов на площадках, чтобы каждое дополнительное евро на тонну CO₂ сопровождалось установленным теплообменником, электродуговой печью, системой энергоменеджмента или модернизированным участком сетей.
Политическая симметрия: обязательства – да, значит и доступ к финансам – тоже
Есть и политическое измерение. Украина декларирует сближение с ЕС и принимает на себя аналогичную логику климатических целей. Это означает право претендовать на симметрию в доступе к финансовой инфраструктуре "зеленого" перехода – от грантовых фондов до гарантий и льготных кредитов. Если мы получим "европейскую цену" без "европейских денег", это превратится в барьер для экспорта и снижение добавленной стоимости в экономике. В мирное время это была бы ошибкой. В военное – недопустимая роскошь. Чего не делать: фетиширование сборов без измеримого результата
Главная методологическая ошибка – измерять успех тем, "сколько собрано с углерода". Это как хвалиться налогом на бедность: чем больше собрали, тем хуже людям.
Единственная честная метрика – материальные эффекты. Сколько мегаватт-часов энергии сэкономлено. Сколько горячих цехов электрифицировано. Сколько тонн стали или цемента произведено с меньшим углеродным следом на тонну. Сколько домохозяйств получили теплые дома и более низкие счета. Если поступления растут, а каталог профинансированных проектов пуст – это не климатическая политика, а обычный фискальный сбор. Проще говоря: платим не за воздух, а за модернизацию.
Справедливая углеродная политика должна выглядеть очень прикладно. Вы платите – и эти деньги видны в цехах и городах: новые фильтры, электродуговые печи, рекуперация тепла, энергоаудиты, утепленные здания, современный общественный транспорт. Тогда чище воздух, конкурентоспособнее продукция, устойчивее рабочие места. И ровно тогда "цена на углерод" перестает быть карательным сбором и становится инструментом промышленной политики.
Дорожная карта на 2026–2027 годы
В ближайшие два года нам нужны конкретные шаги. Подготовить и запустить пилотный проект по СТВ с MRV, максимально совместимый с EU ETS. Закрепить законом принцип целевого использования доходов на модернизацию и создать прозрачный портфель проектов в крупной промышленности, энергетике, транспорте и зданиях.
Добиться политической договоренности о доступе к европейским инструментам софинансирования и технической помощи. Выстроить "мягкую траекторию" повышения нагрузки, синхронизированную с графиком реальных поставок оборудования и запусков на площадках, чтобы бизнес и домохозяйства не сталкивались с ценовыми шоками.
Итог
Украинская "цена на углерод" должна работать так же, как и в лучших европейских практиках: прозрачная система торговли выбросами, понятный переходный период, каждая гривна – в видимые инвестиции, темп изменений – синхронно с проектами, а не с политическим календарем. Тогда мы перестанем платить "за воздух" и начнем платить за модернизацию – с ощутимым эффектом в квитанциях, на предприятиях и в нашей конкурентоспособности на европейском рынке.
Это и есть "зеленая" политика, которая работает для людей, а не против экономики.
